* * *

 

Осветил тонкий луч из окошка
поминальную в храме свечу.
На церковной скамье дремлет кошка,
посижу вместе с ней, помолчу.

Отрешенно увижу сквозь пламя
в череде уплывающих лет
лица тех, кого нет уже с нами,
ликов благословляющий свет.

О маме

Не пойму, что случилось со мной,
не пойму – это быль или небыль …
придавило меня тишиной,
тишиной бесконечного неба.

По июльскому полю иду,
будто смотрит оно васильками,
провожает до речки, к мосту,
а потом по тропиночке – к маме.

Дом из детства плывёт и река…
Мама учит нести коромысло.
Зачерпнув из реки облака,
мама дарит красивые мысли.

В старом доме мы сядем вдвоём,
поглядим, как пылинки запляшут,
соберутся волшебным лучом
золотые мгновения наши.

Я увидела как-то во сне
много солнца, пшеница созрела…
мама шла сквозь колосья ко мне,
на меня, улыбаясь, смотрела…

А когда наяву в горле ком,
я не верю, что нет её рядом –
в поле тихим погожим деньком
небо маминым светится взглядом.

* * *

… а в глубоких глазах на дне боль видна,
и захочешь – не сможешь достать со дна!

Опустилась однажды та боль на дно –
настоялось уже из слёз вино.

Настоялось из жгучих слёз вино –
будет день ото дня крепчать оно…

Сыну

Я для тебя была святой…
ты для меня –
великой сбывшейся мечтой,
теплом огня!
Когда на небо уходил –
огонь погас…
Лишь память сотнями светил
горит сейчас.

* * *

Чёрный дождь стоит
за моим окном
столько дней в этот жуткий век.

Это чёрным дождь
стал уже потом,
когда ушёл человек…

Человек шагнул –
землю оттолкнул,
не остался навек со мной.

Как же вековать –
счастье выковать?!…
Ты умчись, мой дождь-вороной!

* * *

Смерть плывёт под чёрным парусом –
эй, под белым, не зевай!
Люди лезут к верхним ярусам,
люди делят каравай…
Сухари там или пряники,
всё равно – ад или рай,
всё равно мы на «Титанике»
(кого хочешь, выбирай!..)

* * *

Способна согреть
и капля тепла,
что выжила, где всё сгорело дотла…

На угли своей
обгоревшей души
холодную злобу плеснуть не спеши!

* * *

Мгла и холод… И в жизни я всё потеряла.
Тает неба последний клочок – закрывается гроб…
Так бывает покажется, что «не покажется мало»:
нет меня! И душа, словно серый промозглый сугроб.

Но цепляется жизнь коготком зябкой птицы
за холодную, скользкую ветку живого ствола,
ту, которой ещё предстоит по весне распуститься,
цветом крикнуть зелёным «я не умерла!»

Огонёк

В тёмном небе загорелся огонёк.
Он не скажет никому, что одинок,
просто смотрит, просто светит,
и, один на белом свете,
будто просится он гостем на порог.

Он не знает, сколько счастья знала я…
Но ушла в небытие моя семья,
стало в мире одиноко,
только вот горит высоко
огонёк, надежда светлая моя…

* * *

Облако-яблоко,
облако нежное,
позолочёны края…

Солнце осеннее —
ласка небрежная,
грустная ласка твоя…

Катится, катится
спелое яблоко,
катится в царство зимы,

чтобы в мороз
на небесной, на яблоньке
солнце увидели мы…