Каждый день мы рисуем друг друга
может быть – невпопад.
Ошибаемся, ходим по кругу
и творим наугад.
Кто-то больше похож, кто-то – меньше,
иногда сходства нет!
Миллионы мужчин и женщин:
каждый – чей-то портрет.
Создаём и не ведаем сами,
как портреты живут?
Мнится – нашими смотрят глазами,
наши песни поют…
Только кто-то за гранью искусства,
зная день, зная час,
как шедевры, заветные чувства
дорисует за нас!
Память старую крутит ленту:
зимний парк, берёзы в снегу,
я и ты, два беспечных студента,
и слова любви на бегу.
Нам тогда – всего лет по двадцать.
Вот стоим, как в гипсе, застыв –
очень холодно целоваться
(зашвырнули шапки в кусты!)
А теперь вряд ли вспомнит каждый,
почему всё казалось всерьёз?
Видно снегом почёрканы кадры
в чёрно-белом кино тех берёз…
Свиданье с зимним Петербургом
в который раз переживаю,
привет Свечному переулку
из праздничного шлю трамвая.
Пройдусь. В огнях, нарядный город
навстречу движется, кивая,
и Новый год наступит скоро!
Но…равнодушно львы зевают.
Им что года, что потрясенья,
дворцы, царицы и столицы –
для них застывшее мгновенье
важнее бурь и революций.
Застыли, как на фотоснимке,
где мы давным-давно с тобою
стоим, весёлые, в обнимку,
а львы зевают за спиною.
Мы новогодней встрече рады,
у нас в объятьях – целый город,
и нам светло от снегопада,
и каждый вновь волшебно молод!
«…близится эра светлых годов,
клич пионера «всегда будь готов!»
(из пионерского гимна)
Детство советское – галстуки красные,
утром – «линейка», призыв «будь готов!»
К «партии Ленина делу» причастные,
где вы, вожатые светлых годов?
Как же мы всё-таки верили искренне
в галстучный этот, заветный обряд!
Взрослою волею названный «Искрою»
был не один пионерский отряд.
Где вы мальчишки, горнисты серьёзные,
искрой мелькнувшие в общем огне,
взрослыми павшие жатвою грозною
кто-то в Афгане, а кто-то в Чечне?..
Эти ли учим уроки истории,
дальше шагая почти наугад?
Галстуки красные дорого стоили –
красными звёздами в небе горят…
О, город магнолий, загадочный Сочи!
Короткие встречи с тобой…
Объятия моря, душистые ночи,
и твой белогривый прибой,
который без устали скачет, и скачет –
ему улыбаюсь в ответ.
А в небе подкова висит – на удачу!
Ответь, Сочи, в чём твой секрет?
Ты в памяти прячешь так много историй,
в чём твой генетический код?
Об этих местах знал ещё Аристотель,
и до него – Геродот…
За земли под солнцем — о, сколько сражались
воинственных, гордых племён?!
А сколько века не вписали в скрижали
достойнейших дел и имён…
Агура и Хоста, Орлиные скалы –
легендами край перевит…
Тут издревле солнце руками ласкало
богами любимый самшит.
Природа бросает неистово щедро
к ногам твоим сотни чудес!
В горах они, в море, в реликтовых недрах,
в лианах качает их лес.
На башне Ахунской дыханье захватит –
как с неба, увижу окрест
долину в шифоновом, дымчатом платье,
Кавказа причудливый срез…
О, Сочи, на берег твой требует сердце
вернуться, как верный прибой…
Вовек не смогу на тебя наглядеться
и насладиться тобой!
До камня в море мы доплыли. «Вот, держите! –
смеётся мой попутчик, – раз, два, три!..»
Живая ракушка! В ней – беспокойный житель
грозит нам, многорукий, изнутри:
«Зачем мой домик вы от камня оторвали?!
Я в космос не планировал взлетать!
Морские ванны принимаю на привале,
тут в сырости такая благодать!»
С приятелем мы для моллюсков – просто боги.
— А ну-ка, милость свыше приготовь!
— Будь счастлив, мир подводный… крабы, осьминоги!
Мы ракушку вернули в море вновь.
Валерию Гергиеву
Перебирают пальцы воздух,
летают, как стрекозы, кисти,
а на смычках сверкают звезды,
и дирижера пульс неистов.
Как звуки под его руками
растут?! нежны…но вдруг так грубы –
то паровозными гудками
откликнутся, проснувшись, трубы!
А после запоют валторны,
медовой медью заливая
весь зал и человека в черном,
что так неистово кивает.
Пусть возмущаются гобои –
им отвечают флейты нежно.
Так, в повторениях прибоя
живет волненье неизбежно.
И вот финал. Чуть уловимо
маэстро шевельнул спиною,
И звуков занавес незримый
упал мгновенной тишиною.
20 сентября 2002 года в горах Северной Осетии произошла трагедия:
в Кармадонском ущелье сошел ледник Колка, унесший жизни более ста человек…
Мирно дремлют седеющие вершины,
тишина в горах.
Безмятежно в ущелье, но беспричинно
появляется страх.
Вот река. Мне взахлёб говорят что-то воды –
я пытаюсь понять,
сделать свой перевод с языка природы,
записать в тетрадь.
Эти горы – свидетели страшной драмы,
и эта река…
А по склонам ущелья – глубокие шрамы
от ледника.
Словно бешеный поезд, промчалась лавина
камней и льда.
Почему у природы спокойны вершины
не навсегда,
и потоком камней с высоты устремится
однажды беда,
и забудет маршрут летящая птица,
своё русло – вода !..
Но по кручам взбирается солнцу навстречу
молодая трава,
словно верит – останется с нею навечно
небес синева!
август 2019 г.
Наше поэтское братство:
видеть в проталинах слов
небо,
и вновь восхищаться,
как разнолика любовь,
и, до поры под сугробом
зревший, задумчив и тих,
синим подснежником чтобы
новый проклюнулся стих!
Мне село под названьем Пречистое
Раскрывает при встрече объятья свои.
Это Русь – сохранённая, чистая,
В материнской своей признаётся любви.
И сверкают росинки лучистые
У неё на ресницах – на травах густых.
Русский дух сохранило Пречистое,
Сберегло на просторах и в людях своих.
Оттого и поётся, и пляшется,
Если праздничный день – калачей напекут.
А девчонок с косичками, в платьицах
Праздник, словно в букеты, собрал там и тут…
Пусть с утра небо хмурое, мглистое,
Распахнулась душа – заиграл баянист!
В Ярославском краю есть Пречистое,
И родник этот русский и светел, и чист.
А по улочкам города южного
ходит дворник с огромной метлой.
Как зимой, закружило, завьюжило
цветом белым по мостовой.
Белым снегом опавшей акации
ветерок тротуары занёс.
Дворник машет метлою, а кажется –
наметает сугроб Дед Мороз.
Наметает весёлого холода,
и в акациях белых мелькнёт,
улыбаясь морозно и молодо,
заблудившийся Новый Год!
