Ада ДИЕВА
Переводы с удмуртского — Лариса ЖЕЛЕНИС
* * *
Великая Пасха настала, друзья!
Я вновь получаю от вас SMS.
Но чем растревожена память моя,
когда всё ликует: «Христос наш воскрес!»
Под звон колокольный великого дня
как будто видение из синевы:
глаза, восхищенные, к небу подняв,
отец мой и бабушка, молитесь вы!
В руках – полотенца, а сверху – шаньги,
на Пасху всегда выходили во двор,
надев шортдэрем*. Были ваши шаги
торжественны. С небом вели разговор…
Молиться, как вы, разве я бы смогла?
Но грусть забирает мою небосвод.
Румяные шанежки я испекла,
слова для молитвы – подскажет Господь!
* Шортдэрем (удмурт.) – одежда для моления
* * *
Как мне сегодня тревожно –
звёздочка с неба пропала…
И отыскать невозможно
ту, что всех ярче сияла!
Словно, как звёздочка эта –
может быть, кем-то оторван –
милый, ты прячешься где-то?
И небо мне кажется тёмным…
* * *
Я помню, мой отец косил,
когда в деревне шла страда –
он будто и не тратил сил –
я за отца была горда,
я шла за ним, недалеко,
движенья повторяя в лад,
и любовалась, как легко
густой травы срезает прядь
его коса. И я – кошу,
а солнце скачет по росе.
На миг замру… «Привет!» — скажу
я земляничинке-красе.
Ещё запомнилась гроза –
ой, гром гремел! ой, дождь косил!
Но рядом папины глаза –
и значит, в бурю хватит сил!
Что небесам шептал отец,
о том я не могу судить…
А был он – деревенский жрец,
умел с природой говорить.
* * *
Лето. Пасека лесная.
Ах, какая тут свобода!
Места лучшего не знаю,
я же – внучка пчеловода.
Солнце обливает мёдом
листья на моих берёзах,
окрыляет лес свободой
и высушивает слёзы…
Дедушка вернулся c фронта
и на пасеке совхоза
он работал – много мёда
повидали вы, берёзы!
Рядом мы с отцом косили.
Все — трудились! Пчёлы в соты
мёд без устали носили,
ульев тут стояли – сотни…
Я горжусь отцом и дедом!
Вновь душа моя стремится
за воспоминаньем следом
в той свободе очутиться.